Наступающая тьма. Главы 17-18

Глава 17

Игра синего и красного
 
Понятие дуэли почти столь же старо, как и сама магия. Некоторые говорят об Урзе и Мишре как о первых магических дуэлянтах, и хотя это соблазнительно признать, следует заметить, что они сражались с помощью армий и артефактов, а не заклинаний в том виде, в котором они известны нам. Кроме того, они редко видели друг друга, кроме как в самом начале и самом конце. Концепция дуэлей, столь прочно укоренившаяся во время Ледникового Периода как средство для разрешения споров, берет свое начало во времена Тьмы.
Аркол, ученый из Аргива

 
Сима сжала кулак и топнула, ее изящный башмачок стучал по каменному полу. Три дня они держали ее взаперти в собственной комнате. Три дня!
Комната, фыркнула она, чуть больше тюремной камеры. Она была больше ее комнаты в Городе Теней, а рабы (она отказывалась думать о ком-либо, носящем металлический ошейник, как о «слуге») были вежливы и исполнительны, приносили отлично приготовленную еду, но не оставалось сомнений о том, что ее комната использовалась в качестве камеры.
Дверь была заперта магическим способом, чтобы не дать ей возможности уйти, в свинцовых переплетах окон было водное серебро, тот же материал, который церковь использует для того, чтобы держать магов в плену. Отдушины в стенах были отделаны этим же материалом, а вокруг рамы были нарисованы магические печати. На стенах за гобеленами были нарисованы руны, некоторые из них Сима узнала, а другие остались для нее полной тайной.
Кто-то построил эту комнату специально для того, чтобы держать здесь мага. Этим кем-то, скорее всего, был невысокий, резкий умелец Барл.
Она с первого взгляда невзлюбила коротышку. Он был одним из тех назойливых типов, которые организуют все и не переносят ничего из того, что лежит вне сферы их компетенции. Таких хватало и в Городе, и найти такого здесь, в Конклаве, служило слабым утешением.
Хуже всего было, что люди, подобные Барлу, почти ничего не пропускали. Именно поэтому ее посадили в непроницаемую для магии комнату до того времени, когда они придумают, что с ней делать.
– Каково твое полное имя? – спросил Барл, когда в первый раз сидел напротив нее.
– Мирейль, – ответила она.
– Мирейль из ..? – настаивал Барл.
– Просто Мирейль, – сказала она.
– Все всегда откуда-нибудь, – заметил Барл, нахмурив брови.
– В последнее время я была в Геде, – сказала Сима. – В этом городе была чума, и они выгнали большинство чужестранцев.
– Значит, будешь Мирейль из Геда, – сказал Барл. – Ты там родилась?
– Нет, – ответила Сима, – я просто оттуда.
Все собеседование прошло в таком духе. Сима давала неполные ответы, обычно прося уточнить или прояснить природу вопроса. Обратившись к прошлому, подумала Сима, следует признать, что идея выдать себя за будущего ученика возможно была плохой, но манеры Барла очень сильно ее беспокоили.
Она ни разу не упомянула Джодаха. Не упоминала о том, что прибыла с островов. Взамен она стала Мирейль, синий маг (А цвета важны?, спросила она, еще сильнее портя коротышке расположение духа), в бегах от церкви, ищущая безопасного убежища. Больше рассказывать нечего, спасибо, сказала она, зеркало Джодаха было спрятано в складках ее блузки.
– Ты слышала о Городе Теней? – в какой-то момент спросил Барл.
Сима нацепила самую искреннюю маску и переспросила: – Что это?
– Община козопасов к западу отсюда, – сказал проводящий собеседование. – Они делают вид, что могут произносить заклинания.
Сима приложила усилия, чтобы выглядеть спокойной, но голос умельца продолжал терзать ее. Козопасы? Ученые! Не то, что эти дилетанты и любители!
Когда ей принесли вечернюю трапезу, она услышала, как в запутанных коридорах эхом повторялись далекие раскаты смеха и звуки вечеринки. У этих магов Конклава нет дисциплины, нет понятливости, нет понимания мира. Они будут праздновать когда один за другим погаснут все огни в окружающем мире.
Она не спрашивала о Джодахе. Она задала вопрос: – У вас много соискателей?
– Немного, – сказал Барл.
– А за последнее время? – спросила Сима.
– Немного, – повторил Барл тем же самым тоном.
Сима слегка нахмурилась. – А всем вашим кандидатам приходится проходить через эту утомительную процедуру?
Барл понимающе, сурово улыбнулся. – Нет. Твоя утомительнее, чем другие.
После этого он ушел, а ее оставили в комнате (камере), слуги (рабы) приносили ей еду и интересовались, нужно ли ей что-нибудь для ее научных занятий, пока она ждала (томилась). Она попросила несколько увесистых книг по истории церкви и использовала их как подставки для ног во время медитации.
Она не произносила заклинаний. Это было бесполезно, в комнате, отделанной защитными метками и рунами. Она вынимала джодаховское зеркало лишь затем, чтобы ежевечерне переложить его под подушку. Она обдумывала, не произнести ли ей заклинание, чтобы удостовериться в том, что он жив, но решила этого не делать. Барл, наверное, установил здесь восемь способов отправиться на небеса для любых видов магии предсказаний.
Она решила их дождаться. Это было довольно легко, поскольку еда была лучше, чем в большинстве мест, где она бывала за последние три месяца, но если ожидание продлится еще немного, то чтобы не сойти с ума, ей придется начать читать эти церковные истории.
В итоге у них ушло три дня, чтобы до нее дошли руки. В дверь постучали, но это был не нерешительный стук рабов-прислужников, а уверенный, того, кто привык отдавать приказы.
– Входите, – сказала Сима, не отворачиваясь от окна. Оно выходило в основном на крыши и стены, и за то время, пока она была здесь, через него она не увидела ни одного человека.
Вошел Барл, назойливый, безразличный, и низкий.
– У меня хорошие известия, – сказал он, ведя себя так, словно новости были какими угодно, но только не хорошими. – Твое прошение принято Конклавом, подруга Мирейль. – Для большего эффекта он сделал паузу. – Да, вот еще что.
Сима повернулась и, глядя на умельца, подняла бровь.
– У нас здесь принята традиция поединков, – сказал Барл, – и чтобы завоевать место среди нас, тебе надо выжить в этом поединке. – Он предложил ей сверток. – Вот – церемониальная одежда. Я подожду снаружи.
Он ушел, а Сима покачала головой. Она задавала себе вопрос, неужели он стал испытывать неприязнь по отношению к ней за то же время, когда она начала питать отвращение к нему.
Она оделась. Барл передал ей сверток с длинным синим одеянием, подходящим под которым можно было скрыть всевозможное оружие. Она положила зеркало в карман прямо над грудью. Башмаки в восточном стиле с толстой подошвой, более тяжелые, чем те, к которым она привыкла, и маска в виде животного, похожая на львиную морду, раскрашенная синим лаком и державшаяся с помощью черных тесемок, привязанных к концам гривы. Она покачала головой, думая о глупости, и надела маску, затем вышла, чтобы представиться умельцу.
Барл провел ее вниз по бесчисленным ступеням к дубовой двери со стальными полосами. Он взял меч с ближайшего стеллажа и предложил ей. – Тебе это может понадобиться.
– Я так не думаю, – едва не засмеялась Сима. Почему она должна брать оружие на магический поединок? И, даже если она это сделает, почему она доверять их оружию?
Барл нахмурился еще сильнее и проводил ее в короткий коридор, закрыв за ней дверь. Она пожала плечами и медленно пошла вперед.
В дальнем конце коридора, за решеткой, слышались звуки, свидетельствовавшие о наличии большого количества людей. Коридор выходил в узкий стадион с сырым земляным полом. Когда она вошла, с трибун послышались аплодисменты.
Трибуны арены были заполнены. Они были до краев заполнены всевозможными магами в пышных нарядах. Там были черные, мерцающие одеяния, красные жилеты с зажигательными тенями, сверкающие белые платья и фигуры в зеленых доспехах. Многие тоже носили маски, хотя и более украшенные и менее практичные, чем у нее. Они поприветствовали ее выход, словно она была танцующим медведем, который выбрался на сцену.
С одной стороны арены сидел особенный павлин, одетый в черное, у него был золотой жилет. Барл подошел и сел рядом с ним. Это должен быть главный маг. Сима слышала, что в этом обществе есть только один глава.
Она бегло осмотрела толпу. Джодаха нигде не было видно, может быть его не пригласили на это «испытание».
Напротив нее, на противоположном конце арены появилась другая фигура, облаченная красную мантию, его маска была похожа на дракона.
Красный маг, подумала Сима. Превосходно. Она порылась в своем разуме в поисках всевозможных заклинаний, непробиваемых красными. Конечно, они говорили, что это – испытание, проверка ее способностей иметь дело с красной магией разрушения.
Павлин встал и поднял обе руки. – Пусть испытание начнется! – крикнул он, опуская их.
Дракон и лев начали закачивать в себя ману.
 
* * * * *
 
Наутро после встречи с Майрсилом в коридоре Джодах прочел расшифровку записи, и от чтения у него скрутило желудок. Естественно, что там были записаны все его слова, произнесенные во время подготовки эксперимента. Скарабей записал и всю вспышку раздражения Майрсила и его невнятные проклятия после того, как Джодах ушел из комнаты. После этого записалось нечто совсем иное.
«Строка черных букв: Ваш эксперимент прошел неудачно.»
Затем строка красных. Когда говорил Майрсил, его слова всегда записывались красными чернилами: «Мой эксперимент прошел неудачно.»
Следующая строка, снова черная: «Ну, это была первая попытка, а он относительно неопы...»
«Ему не удалось!» гласила красная запись. Затем, после паузы, «Он потерпел неудачу!»
Джодах продолжал читать.
«Я думал, что он у меня под контролем», было написано на одной из следующих красных строк.
«Мне больше не будет нужен Ит», гласила еще одна.
«Мальчишка откроет ворота в Темные Земли» – следующая строчка красного цвета.
«Тогда я предложу виновного в преступлении мальчика, произнесшего заклинание, в качестве жертвы», было написано четкими красными буквами на следующей строке. «Я в любом случае предложил бы его.»
Дальше все продолжалось в том же духе до конца третьей страницы. Последняя строка была напечатана черным шрифтом, может быть это были слова Барла, и гласила: «Вы многого добились и без хирургии, Мой Лорд Маг».
Что Майрсил ответил на эти слова?, задумался Джодах. Здесь у скарабея закончилась бумага. Что они обсуждали потом, когда закончилась запись? Решили ли они наказать его за ошибку? Потребовать, чтобы он все делал лучше? Или проверить его способности и верность. Майрсил хотел, чтобы он выучил несколько новых заклинаний для того, чтобы он смог участвовать в дуэли.
 
* * * * *
 
– Это способ улаживания споров, – объяснил Барл, – и сродни испытанию в том, что ты начинаешь сражаться как только входишь внутрь.
– Разве Лорд Верховный Маг не может сам урегулировать свои споры? – спросил Джодах и немедленно пожалел об этом. Он быстро добавил: – Я имел ввиду, не слишком ли самоуверенно с моей стороны участвовать вместо Лорда Верховного Мага?
 Лицо Главного Умельца на мгновение напряглось, но сразу же расслабилось. – Нет. Недостаток пребывания главой и самым могущественным магом среди равных состоит в том, что никто не желает открыто спорить с тобой. На самом деле предпочтение отдают доверенным лицам. Ты встретишься с учеником другого могущественного мага, с которым Майрсил разошелся во мнениях.
– И что это за маг? – спросил Джодах. – Если, конечно, я могу поинтересоваться?
– Можешь, но этого не следует делать, – ответил Барл. – Это может повлиять на твою возможность сражаться, если ты будешь знать, что по положению ты стоишь ниже противника. Точно также, если ты сражаешься с более слабым противником, то можешь стать излишне самоуверенным.
Джодах был не согласен с этим утверждением, но не хотел спорить с точкой зрения Барла. Ему не удалось спросить Барла и о бывшем учителе Майрсила, и он не стал говорить о возможном решении проблемы заклинания ворот. Вся эта ситуация попахивала для Джодаха испытанием.
А Джодах ненавидел испытания.
В течение следующих трех дней Джодах не видел Майрсила и не получал поощряющих записок. Джодах не знал, как это следует толковать. Был ли Майрсил в нем уверен, или он знал о записывающем скарабее и записях, которые теперь были у Джодаха.
На мгновение Джодах испуганно задышал, но ему удалось благоразумно загнать страх вглубь. Если бы Майрсил или Барл знали, они бы не оставили там бумаги.
Часть Джодаха хотела верить в то, что Майрсил просто рассердился и привел в действие неразумную угрозу (хотя в расшифровке было мало сведений о том, правда это или нет). Если дело обстояло так, то это была лишь проверка его возможностей, и, когда она будет пройдена, он снова окажется в милости у Лорда Верховного Мага. Другая его часть хотела убежать от Майрсила, Конклава, Ита и всего остального и вернуться к самостоятельному выживанию в дикой местности.
Джодах ощущал себя в подвешенном состоянии между двумя этими вариантами и не мог решить. В данный момент он сделает так, как просил Майрсил, и уйдет отсюда.
Позже в тот день пришел Барл и отвел Джодаха к учителю, белому магу по имени Уод, который состоял в Конклаве практически с самого начала. Иногда Джодах встречал его за обедом, но древний, согбенный маг был сам по себе.
– Ты – новый щенок Майрсила, – сказал сморщенный старик. Его комнаты располагались высоко в одной из башен, и Джодах мог понять, почему он нечасто спускается к трапезе. На его лице застыло постоянно хмурое выражение. – Предполагается, что я научу тебя нескольким хитростям к твоему предстоящему поединку. Покажи мне, что ты знаешь.
Джодах сказал: – Я могу вызывать свет и огонь, могу делать целебные настойки…
– Я не говорил «расскажи», – сказал старый маг. – Покажи мне.
Джодах показал ему одно за другим свои заклинания, все, что знал. Уод, скрестив ноги, сидел скамеечке напротив него и ворчал.
– Неплохо, – сказал он. – Сам дошел до этого?
– Большей частью, – сказал Джодах. – У меня был учитель. Он мертв. Погиб от рук церкви.
– Профессиональный риск, – сказал старик. – Надеюсь, тебя не особенно интересует теория. Для теории у нас недостаточно времени. Он хочет результатов. Он всегда хочет. Ладно, вот первое заклинание, которое тебе надо выучить.
В тот день они сконцентрировались на защите, приводимой в действие белой маной, которая будет предохранять от воздействия заклинаний, основанных на синей, и круге защиты, который охранял пользовавшегося им от вреда, наносимого синей магией. Джодах спросил, в чем разница.
Уод выставил руку и быстро проговорил причины, загибая при этом пальцы. – Защита двигается вместе с тобой, а круг – нет. В круг надо продолжать закачивать ману, но он лучше защищает. Защита охраняет тебя даже от простого попадания синих заклинаний – они просто соскальзывают с тебя. И ты можешь наделять этой защитой других.
Уод прошел с ним все движения, Джодах кивал и запоминал. Послали за ланчем, затем – за обедом. Вечером за ним пришел Барл и проводил в его комнату.
– О чем вы разговаривали? – спросил умелец.
– Мы говорили о магии, – ответил Джодах. – А что?
Невысокий человек не ответил на вопрос, но заметил: – Поскольку ты пропустил обед, то тебе следует знать, что Лорд Верховный Маг объявил о предстоящем поединке. Другие маги очень заинтересовались этим. Некоторые, как я понял, заключили пари.
На следующее утро Уод работал с ним над защитами и кругами и показал Джодаху, как их можно распространить на другие цвета. Кроме того, он трудился над огненными заклинаниями Джодаха, который учился лучше их контролировать и накачивать в них больше маны. Горная мана не была сильной стороной Уода, но он знал достаточно, чтобы давать советы. Еще он показал Джодаху заклинание, с помощью которого можно уничтожить синее заклинание посредством природной мощи.
– Красную и синюю ману называют природной, – сказал Уод. – Красная происходит из гор и огня, синяя – из волн и воздуха. Они природные враги.
– Мой противник будет синим магом? – поинтересовался Джодах?
– Возможно, – сказал Уод. – Мне не говорили ни о чем конкретном.
– Друг Уод, – спросил Джодах, – кто же настолько разошелся во мнениях с Лордом Верховным Магом, что этот поединок стал необходимым?
– Никто не будет напрямую бросать вызов Майрсилу, – сказал старый маг, в его голосе слышалось любопытство. – Никто из живых.
– Мне говорили, что я буду сражаться, чтобы разрешить спор между Лордом Верховным Магом и кем-то еще, – сказал Джодах.
Старик хмыкнул и тихо произнес: – Да, значит то, что тебе сказали, и есть правда.
Джодах кивнул, а Барл снова встретил его в конце дня.
– О чем вы разговаривали? – спросил умелец.
– Мы говорили о магии, – ответил Джодах. – А что?
Барл не ответил на вопрос.
Утром третьего дня Джодах пробежался по разным заклинаниям. Ближе к полудню, он спросил: – Друг Уод, а вы здесь в плену?
Взгляд Уода на мгновение стал резким, затем он расслабился. – И да, и нет. Да, мне не позволяют уйти. Нет, потому что мне некуда идти. – Он махнул рукой в сторону своего кабинета. – Поэтому я остаюсь.
– А вы не интересовались, где предел Майр…, Лорда Верховного Мага? – Джодах постарался сделать так, чтобы вопрос звучал как можно более нейтрально.
Уод покачал головой. – Я отказался от этого давным-давно. Небезопасно интересоваться тем, что касается Лорда Верховного Мага. Прими этот бесплатный совет.
– До меня дошел слух, – сказал Джодах, – что-то о том, что Майрсил держит кого-то внизу, под замком…
– Откуда ты это услышал? – спросил старый маг, его лицо неожиданно ожило и стало злым.
Джодах сделал шаг назад. – Я думал, что это слух…
– Слух…, ага, – сказал Уод. – Можешь сказать Барлу, этому мальчику на побегушках у Майрсила, что так легко он меня не поймает. Другие попадались на эту уловку и неожиданно оказывались без заклинаний, или одевали ошейники слуг, или таинственно исчезали в ночи.
– Я не… – начал Джодах.
– Только без этих «Я не», – сказал Уод. – Я видел, что он каждый вечер заходит за тобой. Скажи другу Барлу, что я ничего ни о чем не знаю, а особенно о том, о чем мне не следует знать. А если ты не работаешь на Барла, – он сделал паузу, и его глаза снова смягчились, – тебе лучше перестать задавать подобные вопросы. Ясно?
Джодах кивнул, и они еще несколько раз прошлись по заклинаниям. Затем за ним зашел Барл.
Когда они спускались по ступеням, Джодах сказал: – Мы говорили о магии. – Барл лишь кивнул.
Джодах отдыхал в первой половине дня, собираясь с мыслями перед сражением. Нет, поединком. Это было похоже на то, через что он уже проходил.
Уод боялся. Один из старших магов Конклава скрывался в своей башне и определенно боялся. Боялся Барла. Боялся Майрсила. Боялся, потому что знал о сидящем под замком Ите и ничего не сделал по этому поводу.
Джодах принял решение. После поединка он попытается спастись. Охрана или нет, но впереди была опасность. То, о чем никто не говорил.
Что-то типа принесения Джодаха в жертву правителям Темных Земель.
После обеда Барл послал за ним слугу, и они спустились по знакомым ступеням. Слуга оставил ему церемониальный костюм, который Джодах надел. Это была яркая красная мантия, увенчанная гладкой маской, похожей на дракона.
Джодах впервые порадовался тому, что нет зеркала. Он, должно быть, смотрелся так же смешно, как ему казалось.
Появился Барл и сказал: – Все готово, друг Джодах.
Не будучи уверенным, что его будет хорошо слышно через драконью маску, Джодах кивнул.
У Барла было застывшее, практически неживое лицо.
– Наш Лорд Верховный Маг очень хорошо думает о тебе, друг Джодах. Он не хочет, чтобы ты считал, что на тебя так или иначе оказывается давление.
Никакого давления, подумал Джодах, неожиданно почувствовав себя в маске очень скованно.
– Но он хочет тебя предупредить, – продолжал Барл, – у твоего противника репутация человека, не стесняющегося в действиях. Твой противник даже убил в поединке более слабого мага. Лорд Верховный Маг хочет, чтобы ты знал об этом. Я хочу, чтобы ты знал об этом. Не жалей его. Сделай все возможное.
Все возможное, подумал Джодах, а часть его разума эхом отозвалась: «убил более слабого мага».
С этими словами Барл ушел, а в дальнем конце туннеля раздался рев сотни глоток.
Джодах пошел на звук и снова оказался на арене. На это раз трибуны были заполнены сотнями магов. Он узнал Друзиллу, Лукана, Сан-Ло и кое-кого еще. Не было признаков присутствия Шаннана и Уода. Барл спустился на несколько шагов и встал рядом с Майрсилом.
Напротив него стоял его противник в синем, надевший похожую на льва маску.
Может быть он чувствует себя настолько же по-дурацки, как и я, подумал Джодах. По крайней мере это был синий маг. Джодах опасался, что защита против синего была лишь уловкой, чтобы он был занят.
Лорд Верховный Маг Майрсил, Глава Конклава и Первый среди Равных, встал и поднял обе руки. – Пусть поединок начнется! – выкрикнул он, опуская руки вниз.
Дракон и лев начали закачивать в себя ману.
 
* * * * *
 
Джодах собирался быстро и резко употребить красную магию, которой он научился. Как утверждал Уод, красный и синий цвета являются врагами по своей природе, и он вытягивал воспоминания о горах вдали от Цитадели. Красная мана ненадолго замерцала в глубине его разума, затем была немедленно выброшена наружу через всю арену в его врага в виде пылающих кинжалов.
Его противник тоже был быстр, он поднял руки и сплел длинные пальцы. Огненные ножи испарились, не успев пролететь и половины расстояния. В толпе раздались свистки.
Джодах сделал два шага вперед, и ему показалось, что под ним вспучилась земля. Его желудок начал выворачиваться на изнанку, в горле поднялась желчь. Он не чувствовал себя настолько плохо с той ночи в Геде, последней, перед тем, как он вступил в армию. Как обычно, за это несла ответственность синяя магия.
Джодах упал на одно колено, заклинание словно бы усилилось, начав причинять ущерб его ушам и усилив давление на глаза. Он ощупью пробрался сквозь свое мысленное поместье и нашел заклинание, позволяющее перекрыть энергию, поддерживающую заклинание противника. Использовав лишь немного маны, он выбросил заклинание из головы, мысленно направив его обратно по тому каналу, по которому оно появилось. Раздалось тихое пыхтение, и синий маг слегка отшатнулся.
Джодах воспользовался паузой и ногой прочертил перед собой дугу, раскапывая мягкую темную землю и, одновременно с этим, вызывая одно из заклинаний Уода. Дуга замерцала белым, затем синим, затем равномерно засияла белым цветом и загорелась вокруг него.
Он вовремя закончил устанавливать защитный круг, поскольку его противник уже пошел в новую атаку. Что-то синее и жидкое ударилось о круг и упало брызгами, словно волны, разбившиеся о риф.
Нападение едва закончилось, а Джодах уже был наготове. Он снова попробовал использовать огонь, надеясь, что его противник будет истощен атакой. Несколько огненных кинжалов пронеслись по всей длине арены. Они попали его противнику прямо в грудь, пошатнув его.
Но противник не упал. Вместо этого пылающие кинжалы красной маны угодили в одеяние его оппонента и были отброшены обратно в пославшего. Джодах увернулся от одного, но второй попал ему в руку. Чертыхаясь от боли, он опустился на одно колено.
С трибуны раздалось еще больше свистков и гиканья. Там его собратья-маги, подумал Джодах, с которыми он каждый день ужинает. Теперь они смеются над ним. Он ощутил растущую в сердце злость, и вместе с ней росло понимание того, что голая злость не предоставит мощи для победы.
О его щит разбивалось больше синих вспышек. Его противник понимал, что не может пробиться сквозь его защитный круг. Затем Джодах сообразил, что противник собирается опустошить его воспоминания. Чем больше заклинаний Джодах произносит, тем быстрее он исчерпает свои воспоминания о земле. В итоге Джодах достигнет предела и окажется беззащитным.
Джодах медленно встал и осмотрел своего врага. Его противник явно думал, что Джодах обессилел, и разочарованно топнул ногой. Джодах вытянул красную ману из памяти, чтобы отправить в полет еще несколько огненных кинжалов. Выпустив их, он одновременно метнул шар света в лицо синему магу.
Только проделав оба этих действия, он понял, где раньше видел это легкое притоптывание. Легкое притоптывание, сопровождавшее вспышку гнева, направленную на Джодаха.
Джодах выругал себя за то, что не узнал ее, когда она произносила свое первое заклинание.
Но было уже слишком поздно. Его противник поднял руки для противодействия заклинанию света и не смог предотвратить попадания в него огненных кинжалов. Она вскрикнула и упала, на ее мантии появились темные пятна.
Толпа зааплодировала несомненной победе, но в этот момент Джодах был уже на полпути к своему упавшему противнику. Майрсил что-то крикнул, Барл – тоже, но Джодах не обратил на них никакого внимания.
Он сорвал львиную маску, под ней оказалось разбитое лицо Симы. У нее на лбу был след от сильного удара, из уголка рта сочилась кровь. Она попыталась что-то сказать, но у нее на губах запузырилась кровь.
Другие присутствовавшие маги начали скандировать имя Джодаха, но он был занят видом Симы. Его разум на мгновение опустел, и он оглянулся на Майрсила и Барла.
Барл был похож на каменную статую. Майрсил широко улыбался. Никто из них не сдвинулся со своего места.
Джодах отвернулся и потянулся вглубь своего разума. Там осталось совсем мало воспоминаний о земле, но он воспользовался этим остатком и раздул его, словно пламя, пытаясь сделать одно из снадобий матушки Доббс, естественно, без самого снадобья. Он взял сырую энергию и направил ее в тело Симы.
Сима дернулась, но пузырящееся кровотечение прекратилось. Еще мгновение, и она открыла глаза.
Джодах посмотрел назад и увидел, что Барл отвернулся и знаком показывает некоторым магам спуститься на арену. Майрсил больше не улыбался. Он поднимал волшебную палочку с самоцветом на конце, направляя ее на Джодаха и Симу.
В этот момент сотряслась вся арена, от этого собравшиеся попадали на колени. Раздались крики и вопли, и Майрсил так и не успел сделать то, что собирался. Сначала Джодах подумал, что именно Майрсил ответственен за все это, но Лорд Верховный Маг выглядел столь же сконфуженным, как и все остальные, он схватился за ограждение и начал кричать на Барла.
Земля содрогнулась еще раз, на этот раз все сопровождалось громом, и на них с потолка начали падать куски. Некоторые маги отреагировали на это своими заклинаниями, раскрыв их над собой, словно зонтики. Другие впали в панику, и третьи были затоптаны при попытке покинуть арену.
Джодах склонился над Симой. Ее глаза были широко открыты, а неровное дыхание казалось вполне ясным.
Сима сплюнула кровь и путано выговорила: – Это все из-за того, что ты попал сюда, Джодах из провинции Гива. Я пришла спасти тебя.
 

Глава 18

 
Битва при Конклаве
 
Война между священниками и магами, инквизицией и просвещением, в основном состояла из столкновений в небольших деревушках и огромных городах-государствах, но с небольших количеством участников с обеих сторон. Однако Битва при Конклаве была исключением из этого правила. Многие вспоминаю ее в качестве самой значительной победы церкви. В других текстах утверждают, что это стало началом заката мощи церкви. И, что достаточно интересно, обе стороны упоминают личность по имени Джодах как ключевого участника сражения.
Аркол, ученый из Аргива
 
– За этим скорее всего стоит Церковь Тала. Они даже выкрасили в белый цвет свои осадные машины, – выругался Майрсил, стоя на стене.
На покатом северном склоне холма, на котором стояла цитадель, где никого не должно было быть, стояла армия. Много лет назад Ит и Майрсил перепугали окрестные племена и города, и те должны были оставаться испуганными. До того момента, пока кто-то не пришел и не расшевелил их.
Кто-то, несомненно, так и сделал. На равнине собралось по крайней мере тысяча отрядов – пращников, копейщиков, щитников и мечников. Кавалерии не было, но они каким-то образом сумели притащить пять гигантских баллист и теперь использовали их для разрушения башен. Одна из баллист стреляла зажигательными снарядами, и одна из конюшен уже загорелась. Некоторые слуги уже начали организовывать цепочку с ведрами.
Что-то их расшевелило, подумал Майрсил. Может быть церковь?
Барл стоял рядом с ним. – У нас есть преимущество в виде внешних стен, мой Лорд Маг, но они сравнительно низки и строились не из расчета на организованную оборону.
– Я сомневаюсь, что это очень организованное нападение, – пренебрежительно заметил Майрсил.
– Тем не менее, если бы лабиринт был закончен…, – начал Барл, но Майрсил прервал его, бросив на него ледяной взгляд.
– Страх сдерживает лучше, чем камень, – сказал Лорд Верховный Маг. – Когда-то мы уже разгромили их, и чернь больше никогда не омрачит наши стены.
– Это не просто толпа, – заметил Барл. – Нашему взору предстала армия.
– Не думай о ней как об армии, – улыбаясь, произнес Майрсил. – Думай о них, как о большом количестве целей.
На горящие стрелы баллисты красные маги уже начали отвечать огненными шарами и молниями, а синие подняли сильный ветер. Зазубренные сорняки из развалившегося лабиринта выпустили длинные лианы, а из болот вылезли сгорбленные, уродливые создания. Таинственные стрелы прорезали в копейщиках широкую прореху, и показалось, что ряды дрогнули. Группа из пяти магов уже поднялась в воздух и кружила, собираясь отрезать им путь к отступлению.
На передней линии войска сплачивал огромный воин, одетый в белое. Нет, поправил себя Майрсил, этот воин был священником, точнее даже священнослужительницей. Казалось, что она сияла своим собственным светом на фоне угасающего солнца. Пока он смотрел, из-за крепостного вала Цитадели по дуге вылетела горящая стрела и угодила ей прямо в бок. Она не вздрогнула и не пошатнулась от попадания, а продолжила выкрикивать приказы.
Это была первая неожиданность. У некоторых нападавших была защитой от магии, они могли обладать и силой для произнесения заклинаний. Майрсил нахмурился.
Второй неожиданностью оказалось наличие лучников. Строй щитников разорвал свою защиту, из-за него появились лучники и, когда летевшие маги приблизились, выпустили залп стрел. Три мага из пяти упали вниз, а двое оставшихся в живых поспешно отступили назад к Цитадели. Со стороны осаждающих раздались крики. Майрсил нахмурился еще сильнее.
Тут пришло время для третьей неожиданности, когда вся армия издала клич и пошла приступом на стены.
– Безумие, – сказал Барл.
– Священное безумие, – сказал Майрсил, его хмурый взгляд стал злым.
Отряды тащили с собой лестницы и приставили их к северной стене по всей ее длине. Их было больше, чем могли сдержать сбитые с толку слуги и маги. Земля у подножия стен была усыпана телами горожан, но все больше их продолжало взбираться на стены.
Тем временем большой отряд, ведомый женщиной в белых одеждах, двигался к главным воротам, которые были обращены к горам. На них дождем сыпались всевозможные волшебные стрелы, огненные кинжалы и крепкие куски льда, но лишь для того, чтобы рассыпаться или погаснуть, так и не долетев до своих целей.
– Она дает защиту, – сказал Майрсил. – Барл, отправь вниз несколько отрядов… – Но Лорд Верховный Маг обнаружил, что говорит в пустоту, поскольку умелец уже ушел, чтобы присоединиться к сражавшимся.
Майрсил услышал за спиной гулкий звук и посмотрел вниз, чтобы увидеть, что главные ворота крепости погибли. Их не открыли, они исчезли целиком, унесенные прочь благодаря чудесам церкви. Отряды, сбившиеся в кучу вокруг светящейся фигуры в белом, хлынули через проем. Защитники были рассеяны их потоком, как солома, которую уносит сильный ветер.
Церковь пробила брешь в Конклаве Магов.
 
* * * * *
 
– Идти сможешь? – спросил Джодах. Он закачивал энергию равнин в свою рану и смотрел, как кровавая слеза его плоти затягивается.
Сима кивнула и сумела встать на ноги. – С тех пор, как мы виделись в последний раз, ты выучил кое-что новое.
Джодах кивнул. – Кое-что, чего предпочел бы не учить.
Сима сделала шаг, покачнулась, и прислонилась к Джодаху. Он пробормотал несколько слов и использовал ману из своих воспоминаний, после этого она выпрямилась.
– Спасибо, – сказала она.
– Не за что, – ответил он. Над ними снова раздался грохот. – Что это?
– Я об этом ничего не знаю, – сказала Сима, – но думаю, что нам следует пользоваться всеми предоставляющимися возможностями. Нам надо уходить, пока это возможно.
Сима сделала пару шагов к воротам, затем повернулась. – Ты идешь?
Джодах некоторое время смотрел на нее, затем покачал головой. – Раньше бы пошел. Теперь не могу. Мне надо кое-что сделать.
– Тебе надо спасаться, – сказала Сима. – Здесь не очень хорошие люди.
– Именно так, – ответил Джодах. – В подвале есть пленник. Мне кажется, что в этом и состоит причина, по которой меня сюда привели. Мне надо его освободить.
– Освободить его? – прошипела Сима. Он был практически уверен, что от ярости она начнет притопывать ногой. – Точно так же, как и тогда, с пленниками церкви?
– Да, – ответил Джодах.
– На этот раз я не собираюсь выигрывать, – сказала Сима.
Джодах на мгновение задумался, затем осторожно покачал головой.
– Тогда давай не будем терять времени на споры. Нам лучше пойти. – Над ними раздался топот бегущих людей и далекие крики. – Потому что мне не кажется, что дальше будет легче.
 
* * * * *
 
Церковные войска рассредоточились, как только прорвались через главные ворота, отряды рассыпались во всех направлениях.
Неожиданная атака прорвала оборону Конклава. Застигнутые врасплох и не имевшие возможности воспользоваться своими способностями маги были разбиты преданными, боящимися церкви горожанами. Некоторые волшебники бежали перед лицом нападения к немногочисленным лодкам на островной стороне цитадели. Те, кто сумел отреагировать достаточно быстро и обзавестись хоть какой-то защитой, смогли сначала остановить нападавших, а затем – уничтожить горожан. Стены были обожжены магической энергией, а пострадавшие во время сражения гобелены в главном зале уже начали тлеть.
Сестра Бетье, не нуждавшаяся в глазах, чтобы видеть зло в своих врагах, вела отряд по пышным коридорам. Когда ее войско прошло, она остановилась лишь для того, чтобы сорвать висящие на стенах картины и портреты и опрокинуть скульптуры.
В конце зала стоял одинокий человек с арбалетом. Несмотря на свой небольшой рост, он распространял вокруг себя ауру большого человека. Вид оружия заставил небольшой отряд немедленно остановиться и столпиться вокруг сестры.
Сестра принюхалась. – Я не чувствую в тебе никакой магии, – сказала она.
– Я ею не обладаю, – сказал невысокий.
– Тогда зови своих хозяев, – сказала Сестра Бетье, – и моли Тала о прощении.
– Я так не думаю, – ответил невысокий человек с арбалетом.
Сестра ухмыльнулась своим ртом с редкими зубами. – Ты один. Нас много. Ты сумеешь подстрелить лишь одного. – Она поняла тонкую руку, чтобы дать сигнал к атаке.
Арбалет очень быстро звякнул четыре раза. Средняя часть тела Сестры Бетье взорвалась фонтаном из плоти и крови.
Ее отряд верных последователей заколебался, глядя на разорванного надвое предводителя.
– Арбалет волшебный, – сказал коротышка, подняв его еще раз. – У-у!
Остатки отряда, пронзительно крича побежали в обратном направлении.
Барл опустил разряженный арбалет, который сделал его ученик, и подошел к туловищу сестры Бетье. Он пинком перевернул верхнюю половину и сорвал с нее маску. Под тканью виднелась сетка шрамов.
– Я мог подстрелить лишь одного из вас, – сказал Барл, – поэтому мне было чертовски необходимо подстрелить нужного.
 
* * * * *
 
Битва переросла в сотню маленьких сражений по всей Цитадели, своего рода миниатюрных вихрей, которые отступали и текли по залам. Здесь группа копейщиков пришпилила мага к стене копьем, они смеялись, накручивая его кишки на свои толстые копья. Другой отряд похожих копейщиков стоял, превратившись в камень, а похожая на клок тумана женщина-маг двигалась между ними, произвольно нанося молотом удары по ним и хихикая при этом. В одном из залов ковер был красным от крови магов и зеленым от неизвестного гноя. В другом отряд в страхе бежал от темного облака с адскими красными глазами.
Повсюду разгорался огонь – по соломенным крышам конюшен и гобеленам в главном зале.
Сима и Джодах пробирались сквозь хаос и видели следы войны. На ковре была кровь, следы пламени на стенах, изредка встречались мертвые или измененные тела. Вдали послышался звон сталкивающихся клинков, затем неожиданно, словно закрыли дверь, наступила тишина.
Джодах шел впереди, Сима следовала за ним, собираясь с силами.
Они целую вечность карабкались вверх, затем шли вниз по длинному коридору. Джодах остановился у маленькой деревянной двери в стене одного из коридоров.
– Здесь что-то есть? – поинтересовалась Сима.
– Ничего, что мне было бы надо, – решительно сказал Джодах и пошел дальше.
Они добрались до задней стены зала – тупикового алькова с витражом. Наступила ночь, но сквозь стекло пробивался свет от огней, горевших на парапете. Несколько панелей были выломаны, и что-то тяжелое пролетело через то место, где на стекле было изображено лицо Майрсила. Джодах начал ощупывать стену слева от окна.
– Потайная дверь? – спросила Сима.
– Где-то здесь, – ответил Джодах. Внезапно за стеной раздался щелчок, и дверь распахнулась внутрь.
За ней неясно вырисовывалось что-то высокое и сгорбившееся, одетое в черные лохмотья. Существо держало покрытый рунами клинок, горевший синим светом.
Сима шагнула вперед, готовая выпалить заклинание. Джодах поднял руку.
– Спокойно, – сказал он. – Это, я полагаю, друг.
Сима посмотрела на фигуру – высокая, сгорбленная, одетая в черное, ее лицо было загадкой. Пока она смотрела, существо развернулось и начало спускаться.
Джодах пошел вперед, но Сима опустила руку ему на плечо.
– Пока мы не пошли дальше, – сказала она, сунув руку в блузку, – мне кажется, что это твое. – Она вытащила зеркало.
Джодах неодобрительно посмотрел на зеркало. – Ты спасла его, а не меня, – наконец выговорил он. – Во время шторма.
Сима глубоко вздохнула и сказала: – Я знаю. Я думала, что ты сможешь справиться сам.
– Это потому, что … – Джодах возвысил голос, задавая вопрос.
– Потому что я знала, что ты достаточно способный, – проворчала Сима.
– И все?
– И то, что Воска хорошо учил тебя, – сказала Сима, – и у тебя потенциал больше, чем у любого из магов, которых я когда-либо встречала. Да, это следует рассматривать именно как комплимент! Что-нибудь еще?
– Еще одно, – спокойно сказал Джодах.
Сима вздохнула. – Существует больше одного способа произнесения заклинаний. И ты можешь дышать так, как тебе хочется! И ты вовсе не Болван! Ты сам по себе квалифицированный заклинатель, и мне следовало обходиться с тобой именно так. Вот почему я пришла за тобой. Вот почему ты встревожил меня, когда мы сражались на арене. Теперь доволен?
– Вполне доволен, – сказал Джодах, – ты из-за тебя я тоже тревожился. Хорошо, что ты сохранила зеркало.
– Хорошо для нас обоих, – сказала Сима. – Теперь пойдем.
Джодах стиснул зеркало, и они шагнули в темноту прохода.
 
* * * * *
 
Джодах и Сима странствовали по темноте за сверкающим мечом Оборванца. В какой-то момент они прошли через участок, где тянуло неприятным запахом, потом через другой, с вибрирующим полом. Через несколько минут Сима перестала понимать, насколько далеко они спустились или сколько им осталось до цели.
Затем они услышали крик. Продолжительный, нечеловеческий вопль, который c тем же ритмом, что был у машин, становился то выше, то ниже.
Они вошли в дверь и оказались на краю колодца. Над ним была подвешена сияющая клетка. Внутри кричала и дергалась во все стороны истощенная человеческая фигура. Сами прутья клетки горели удивительным сиянием, которое понималось по цепям и исчезало в темноте.
Фигура закричала и бросилась на прутья. Они вспыхнули, когда их коснулся человек, и его отбросило назад лишь для того, чтобы они вспыхнули еще раз, когда он стукнулся о прутья с другой стороны клетки. Фигура издавала нечеловеческие крики – не больше, чем причитания, когда прутья вокруг были разукрашены огнями.
Оборванец отошел в сторону.
– Это его ты хотел освободить? – задала вопрос Сима.
Джодах кивнул.
– Он не кажется достаточно …, – Сима постаралась подобрать правильное слово, – стабильным в данный момент.
– Он говорил, что долгие годы Майрсил вытягивал из него силу, – сказал Джодах. – Возможно, что расход увеличился из-за идущей наверху битвы.
– Может быть, – согласилась Сима, – но мне не кажется, что сейчас подходящий момент, чтобы выпустить его на свободу.
– Я не знаю более подходящего времени, – сказал Джодах. Он уселся возле края колодца.
– Как? – спросила Сима.
– Так же, как мы разорвали твои цепи, – сказал Джодах. – Путем прохождения бесконечно тонкого лезвия между швами прутьев.
– Он то и дело подскакивает. Ты справишься? – спросила Сима.
– Боюсь, что у меня нет выбора, – сказал Джодах.
Сима посмотрела в темноту колодца. – Тогда позволь мне помочь.
Она встала за ним и нажала кончиками пальцев ему на виски. Сделав это, она уловила запах свежескошенной пшеницы. Джодах же чувствовал запах моря и ощущал, как ее сила соединяется с его усилиями.
Вокруг одного из прутьев возникло небольшое сияние. На мгновение оно замерцало, затем набрало силу. Клетка стала меньше раскачиваться, когда раскаленная точка превратилась в линию и начала медленно двигаться по периметру клетки.
– Должно сработать, – пробормотала Сима. – Должно сработать.
Фигура в клетке закричала и ударилась о стенку, над которой трудился Джодах. Тот вздрогнул, качнулся назад, и натолкнулся на Симу. Она потеряла контакт с ним и почувствовала, как при этом утекают мана и воспоминания.
Фигура закричала и снова ударилась о клетку. Затем – в третий раз.
– Это не …, – начал Джодах, но после третьего удара клетка развалилась.
Она разрушилась, ее прутья попадали, словно содержимое перевернутого ящика со столовым серебром. Прутья обрели свободу, а верх и низ сложились вместе. Клетка вместе с содержимым стремительно скрылась в темноте внизу.
Кричащая фигура упала вместе со скрученными обломками. Она сразу же пропала из виду, но крики не стали тише.
– Нет, – сказал Джодах, когда крик превратился в далекое завывание. – Я не думал, что все так произойдет.
Затем снова раздался крик, сначала как слабое эхо, затем с каждым мгновением, с каждой секундой его громкость стала повышаться, пока не стала еще громче, чем была. На дне колодца появилось небольшое пятнышко света, оно росло и становилось горячее и ярче. Оно вспыхивало белым цветом солнечных лучей, огненным красным, хрустальным зеленым, и настолько интенсивным черным, что он, казалось, отбрасывал тени в окружавшей его темноте.
Неожиданно оно поравнялось с ними. Это было огненный шар с человеческим лицом. Лицом фигуры в клетке. Он парил над бездной, его лицо искажалось в безумной пародии на людское.
Сима начала говорить: – Это не …
– Вероломные Маги! Умрите за свои грехи! – закричала фигура, и из непрерывно изменявшегося шара магический энергии высунулась длинная, почти скелетообразная рука.
К ним со своего сторожевого поста нетвердой походкой двинулся Оборванец и встал между парой магов и пылающей фигурой. Его меч был поднят, чтобы отразить удар.
Магическая стрела Ита ударила Оборванца и прошла сквозь него, все его суставы засветились и заискрились. Покрытый рунами меч начал плавиться от энергии, Оборванец содрогнулся, затем осел, и, в конце концов, свалился на пол. Сима подошла к нему, но Джодах лишь смотрел, как изменившаяся фигура Ита поднималась все выше, безумно смеясь и выкрикивая угрозы.
Пылающие очертания исчезли, когда она стукнулась о потолок, сверху послышался раскат грома, сопровождаемый падающими кусками потолка. Большая часть осколков падала в центральный колодец, и Джодах не слышал, чтобы они ударились о дно.
Джодах повернулся и посмотрел на Симу. Она стояла на коленях возле упавшего Оборванца. В уголках ее глаз собралась влага, и Джодах впервые за все время их знакомства увидел, что она казалась смущенной и неуверенной. Оборванец лежал свернувшись, обе его ноги и рука были оторваны от тела.
– Он мертв, – сказала она. – Он спас наши жизни и погиб.
Джодах кивнул.
– Перед смертью он что-то сказал, – добавила она.
Джодах посмотрел на нее, моргая. Оборванец раньше никогда не говорил. В конце концов он выдавил: – Что он сказал?
– Спасите Ита, – с трудом выговорила Сима. – Он сказал «Спасите Ита». – Она покачала головой. – Ит убил его, а он сказал … – Пока она говорила, ее голос пресекся.
Джодах схватил ее за плечо и потянул ее прочь от лежащего тела с оплавленным мечом. Он повел ее обратно к потайному проходу, а за их спинами рушился потолок.